Следующее после Сирии военное обострение Путин устроит не на Донбассе – эксперты
(Друкуємо мовою оригіналу)
14 марта 2016 года внезапно для всего мира президент России Владимир Путин заявил о выводе российских войск из Сирии. Из-за того, что цели Москвы – отбросить террористов от границ федерации и поддержать режим Башара Асада – якобы были достигнуты. За полгода кампании Россия потратила более 33 миллиардов рублей.
Почему Россия внезапно завершила кампанию в Сирии, и не значит ли это, что Москва возобновит военные действия на Донбассе?
На эти вопросы в эфире радиопрограммы «Донбасс.Реалии» отвечают журналист Виталий Портников и российский военный эксперт Александр Гольц.
Виталий Портников
Портников: Мне кажеться, что необходимо грамотно оценивать цели Владимира Путина в самом начале сирийской кампании. Для меня очевидно было желание Путина с первого дня быть услышанным. Фактически, после начала аннексии Крыма и военных действий на Донбассе, Путин хотел считать себя равным, в первую очередь, Бараку Обаме. Обама практически перестал звонить ему и консультироваться. Обама перестал это делать после аннексии Крыма, предоставляя урегулирование конфликта канцлеру Германии Ангеле Меркель и президенту Франции Франсуа Олланду. Для Путина Олланд и Меркель – «мелочь пузатая», потому что не они должны делить с ним мир. А именно Обама. И можно сказать, что Путин, в этом смысле, добился своих целей. Обама стал с ним разговаривать, он стал договариваться с Путиным относительно урегулирования, не смотря на то, что США утверждали, что вмешательство России в сирийские дела контрпродуктивно, диалог был.
И первый человек, которому позвонил Путин и сообщил о выводе войск из Сирии, был все-таки Обама. Это был его главный собеседник в этот день. Вовсе не Асад и не Шойгу с Лавровым. Но сама кампания – она дорогостоящая и бессмысленная. Потому, что понятно, что у России, с ее нынешним экономическим положением, нет средств для продолжения усиления той кампания, которая могла бы кардинальным образом изменить положение дел в Сирии. И не понятно, можно ли добиться в принципе той цели, которую ставит перед собой не Путин, а его дамасский клиент. То есть возвращение контроля над всей территорией страны. Поскольку Путин услышан Западом, поскольку он вернулся к мировым лидерам и вернул функцию человека, с которым разговаривают. И может пока что останавливаться.
– Александр Матвеевич, вы согласны с Виталием, что главная цель Путина была вернуть себе статус равноправного партнера с Бараком Обамой?
Александр Гольц
Гольц: Да. Несомненно, что была такая цель. Я видел много выступлений советских и российских лидеров, которые обставлялись, как военная операция со своей логистикой, разведкой, подготовкой. Но это было в первый раз на моей памяти, что настоящая военная операция была частью выступления лидера в ООН. И да, я согласен с Виталием, в результате удалось заставить Запад, по крайней мере, разговаривать с собой. Как долго это продлиться после вывода войск, я не знаю. Но тут нужно говорить и о причинах довольно экстренного вывода. Тут нужно говорить, что Россия оказалась в довольно сложной ситуации, потому как до перемирия она прямым ходом двигалась к полномасштабной наземной операции, причем, ее противником, в этом случае, были бы не террористы, а регулярные вооруженные силы Турции. Что было очень затруднительно для России. В первую Холодную войну удалось благополучно избежать прямого военного столкновения со странами НАТО, а тут вот получалось, что мы к такому военному столкновению движемся. И Путин довольно ловко воспользовался этим затишьем, когда можно, не теряя лица, выскочить из этой ситуации.
– Главной причиной вывода войск стала договоренность всех сторон, которые участвуют в Сирии. И сейчас судьба Сирии будет решаться в Женеве?
Гольц: Нет, я думаю, что это, опять-таки, лишь повод, лишь возможность. Я как раз очень сильно подозреваю, что переговоры в Женеве, особенно после вывода российской группировки, будут очень непростыми. И те, кого называют сирийской оппозицией, могут вернуться к идее того, что от Асада нужно избавляться с помощью военной силы. Я уже не говорю об Исламском государстве. Ведь фактом стало то, что в результате российских авиаударов, эта террористическая группировка, вопреки тому, что говорили российские военачальники, пострадала не слишком. По той причине, что она, в большинстве случаев, не находилась в прямом боевом соприкосновении с силами Асада. А бомбили то как-раз тех, кто вот здесь, сейчас воевал с так называемыми правительственными войсками. Это и была как-раз умеренная оппозиция. Поэтому ИГИЛ сохранил, по большей части, свои возможности и я боюсь, что сейчас она этими возможностями и воспользуется.
– То есть в Сирии все под большим вопросом. Я предлагаю послушать вчерашнее выступление Владимира Путина перед военнослужащими, которые вернулись из Сирии:
Путин: Ваши действия, напряжённая боевая работа в корне переломили ситуацию. Мы не дали разрастись террористической опухоли, разрушены схроны бандитов, их склады с оружием и боеприпасами, блокированы маршруты контрабанды нефти, от которой террористы получали основную финансовую подпитку. Мы провели огромную работу по укреплению законной власти и государственности Сирии – об этом я ещё говорил, выступая в Организации Объединённых Наций по случаю 70-летия ООН, – укрепили её вооружённых сил, и сегодня они в состоянии не просто сдерживать террористов, а вести против них успешные наступления. Сирийская армия овладела стратегической инициативой и продолжает очищать свою землю от террористических банд.
– Владимир Путин фактически признал, что Сирия была полигоном для апробирования новейших российских вооружений. Виталий, как считаете, есть гарантия, что это не будет теперь апробировано на Донбассе?
Портников: Когда мы говорим о тех или иных действиях Путина, мы должны думать: какова цель. Вот мы цель в Сирии выяснили. А что касается Донбасса, то Донбасс не нужен Владимиру Путину, как ему не нужен Крым, где он находится сегодня. И Крым и Донбасс для Владимира Путина – это рычаги политического давления на Украину. И возникает вопрос: а может ли Путин апробировать эту технику на Донбассе? Нет, не может! В Сирии была задействована авиация, но в Сирии легально, официально, по приглашению Башара Асада, которого большинство цивилизованного мира не считает легитимным лидером, а Путин считает. Участие ВКС РФ в войне на Донбассе превращает эту войну из гибридной в настоящую.
Россия становится стороной конфликта, а вы знаете, что Москва не признает того факта, что она сторона конфликта. Россия подвергается совершенно другим санкциям. То есть геополитическая обстановка вокруг Путина, меняется в самый неблагоприятный момент с экономической точки зрения, когда у путина главная цель ограничить санкции со стороны цивилизованного мира. Поэтому быть не может. Когда Путин говорит об испытании техники, вы должны понимать, что вы имеете дело не с государственным деятелем, а с «расхитителем народного добра». Такая формулировка была в советское время. И Путин, как и все остальные его соратники, заинтересован в том, чтобы тратить деньги на оборону, потому что большая часть этих денег оседает на западных авуарах. И вот любая операция в Сирии – это обогащение. Не случайно сегодня на должность, которую в Минобороны Российской Федерации занимала бывшая подруга министра обороны Сердюкова – Госпожа Васильева, пришел сын вице-премьера Российской Федерации Рогозина. Это обыкновенное создание коррупционной связи, причем такой, которая даже не скрывается. Потому что деньги столь велики, интерес столь огромен, а уголовная ответственность столь серьезна, что этими схемами может заниматься только родной сын. Никто другой. На это нужно обращать внимание.
Когда мы говорим о геополитических операциях Путина, мы должны понимать, что за ними стоит, прежде всего, разграбление России. Это главная политическая цель российского режима. А может ли Путин устроить что-либо на Донбассе? Да. Безусловно может. Без авиации. Без всей той новейшей техники. Но только в одном случае. Если Украина будет слабой. Потому что нужно помнить, что Украина с помощью всего цивилизованного мира остановила наступления российско-террористичских войск на Донбассе. И если Украина будет сильной, то Россия будет стоять там, на этой линии разграничения, пока не рухнет. Если мы проявим слабость, то понятно, что все эти орды окажутся и на территории других частей Украины.
– Александр Матвеевич, вы видите возможность обострения конфликта на Донбассе? Ведь Россия после сирийского конфликта вышла более сильной в военно плане. А сейчас нужно искать, каким образом далее консолидировать население.
Гольц: Российские начальники открыли для себя такую возможность мобилизации населения под ура-патриотическими лозунгами. Вот эта бескровная фактически войнушка, которую обыватель потребляет с дивана, кажется очень эффективным средством и я согласен, что в определенной ситуации возникнет это желание ее повторить. Но я совсем не думаю, что это произойдет на Донбассе. Понимаете, все-таки целью сирийской операции было выйти из международной изоляции, вызванной Украиной. Сейчас, когда к этой цели, по крайней мере, приблизились, уж совсем безумие снова начинать боевые действия на Донбассе. Я думаю, что Путин вполне удовлетворен реализацией этой программы-минимума на Донбассе, когда он тычет своим зарубежным партнерам, оппонентам проведением выборов на этих территориях и так далее. Не думаю, что мы увидим в ближайшее время обострение военных действий.
Подробнее в аудиозаписи эфира:
Вывод российских войск из Сирии и Донбасс
Вывод российских войск из Сирии и Донбассi
▶
▶
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)