Оксана Чорна

Я должна была действовать иначе…
Я как волонтер помогаю военным больше года. А точнее с 26 мая 2014 года. Сначала я покупала все за свои. Потом начала писать посты в Фэйсбуке и друзья стали откликаться и перечислять деньги. Потом все больше и больше знакомых, а очень часто не знакомых людей давало все больше и больше денег. Мы с вами покупали тепловизоры, автомобили, форму и еду.

И знаете что я сейчас чувствую?
Злость, обиду, сожаление.
А знаете почему?
Я могла еще тогда все делать лучше, эффективней, правильней.
И знаете как?
Я должна была с того самого первого раза просто остаться тут, у бойцов, и жить их жизнью. Я должна была следить за тем как именно и что именно они используют. Что им действительно нужно, а что они заказывают из-за того что они думают что это им нужно, но на самом деле они этим пользоваться не будут.
Я должна была контролировать как используется дорогая техника, как она храниться, почему ломается. И самое важное, кому именно достается.
Я должна была, я должна была…
Но увы.
Теперь я живу тут. Вместе с ними. Я живу их жизнь. Я вижу, что аватар подходящий к каждым волонтерам и волающий о помощи на самом деле все что получает обменивает на водку. А тот скромный вояка, что каждый день стоит на посту, вытягивает раненных побратимов из под обстрела и делится последним сухпаем, никогда в жизни не подойдет и не попросит. Даже если от этого будет зависеть его жизнь. Он будет с сожалением наблюдать как на привезенное волонтерами добро набрасываются его хамовитые товарищи, только что выпущенные из подземелей. И слова никому не скажет, что в его заплатанной и перезаплатанной форме страшно холодно, а берцы перемотаны скотчем.
Ни один офицер не подойдет и никогда ничего не попросит у волонтеров. И на вопрос что вам нужно. Они гордо ответят – "Спасибо, но у нас все есть. Отдайте то что вы привезли бойцам."
И волонтеры все отдадут бойцам. Т.к. офицер будет выглядеть чисто и опрятно. А не так как тот вылезший из ямы для аватаров алкаш. И соответственно офицер не будет вызывать жалости и желания помочь. Но ведь ему тоже нужна форма и берцы. И если он сляжет с пневмонией, его не сможет заменить никто. И боеспособность подразделения существенно упадет. Не зря во время войны снайперы в первую очередь убивали именно офицеров.
Тоже касается и ремонта техники.
Так сложилось, что сейчас я помогаю еще и 2 батальону 28 бригады. На мой вопрос зампотеху, что ему нужно, он ответил – "Ничего. Мы сами справляемся." Это обычный ответ гордого офицера. И не потому, что он не хочет чтобы его техника ездила. А просто потому, что они действительно очень стараются сделать все сами. И просить – это очень унизительно.
Нужно время. Чтобы к тебе привыкли. Чтобы на тебя смотрели как на друга, который искренне хочет помочь. А на то что ты привозишь не как на подачки, а как на дружески протянутую руку.
В общем сегодня мы тут гуляли по парку машин и я просто спрашивала – "А что это за машина? На ходу? А что нужно чтобы была на ходу? А почему под этой кучкой металла лежит механик? А может если я привезу механику вот эту штуковину, эта кучка металла сможет завестись?… "
Гражданская техника крайне важна. Как тут на полигоне, так и на войне. Именно на гражданских Фордах и Спринтерах вывозят раненных. Именно на гражданские пикапы ставят спг и ездит разведка. Но очень часто переданные волонтерами машины ломаются. А на покупку дорогостоящих запчастей просто нет средств. И конечно же Рембат такие машины не ремонтирует, т.к. запчасти на такие машины не выделяются государством. И стоят эти полуживые рыцари дорог, пока офицеры не скинутся на ту самую запчасть или дорогущее масло.
В общем мы сейчас на полигоне. И мы сейчас готовимся к выходу и замене, стоящей на передовой бригады. Каждый день и каждую ночь идут стрельбы и учения. Зампотехи практически не отходят от машин. Они стараются привести их в более менее боеготовное состояние. Т.к там, на войне все должно работать. И от этого будут зависеть жизни.
Моя Скорая уже неделю как не на ходу. Лопнула задняя рессора. Буквально месяц назад мы меняли переднюю, а теперь вот задняя. На меня удивленно смотрят на сто и спрашивают, что как это я так умудрилась. Но тот кто был на полигоне Широкий Лан, поймет. В общем на два батальона не осталось ни одной скорой. Есть конечно таблетка. Вчера как раз на учениях при имитации эвакуации раненного она показала себя во всей красе. Раненного конечно спасли, т.к. было достаточно разведчиков, которые смогли дотолкать таблетку до медпункта.
Та же ситуация со скорой для машин. Есть тягач (Кэтл), но нет движка. Толкать его конечно не получится. И для него нужен коленвал новый или не позднее первого ремонта. Иначе не сможет он тягать Уралы и другую тяжелую технику.
Я понимаю что у нас вроде как перемирие. И вроде как отводят технику. Но через пару недель мы выдвигаемся на передовую. И дай конечно Бог, чтобы это перемирие продолжалось дальше. Но ведь все может измениться в любой момент.
Я не хочу понимать, что во время боя не смогли подвезти бк или вывезти раненных, т.к. мы полагались на авось, на то что уже все закончилось. А в результате погибнут люди. Это будет реально страшно.
https://www.facebook.com/oxana.chorna/posts/102063341..

Джерело