Вполне возможно, Кремль попытается скорректировать украинские выборы в свою пользу с помощью военной силы.

То, что у агрессора на Донбассе ситуация все больше осложняется, сейчас очевидно всем. Очередные вбросы Кремля относительно «референдума» , тонко-толстые намеки на «миротворцев», а главное, путинские месседжи о необходимости «нажать на Украину» в контексте Минских соглашений – все это свидетельствует о лихорадочном поиске путей дальнейшего продолжения Кремлем «пира», однако в обстановке для него далеко не банкетном (подтверждением этого стала очередная волна международных санкций, запущенная в конце августа). Очевидно кремлевские «чекисты» просто жаждут запихнуть надоевший кусок захваченного и ограбленного ими украинского Донбасса обратно в лоно Украины. Но исключительно как некоего троянского коня.

При этом никто не сомневается: конечная цель кремлевской организованной преступной группировки в Украине осталась неизменной – восстановление всестороннего контроля над ее территорией и ресурсами, причем всеми – от человеческих до природных и географических.

Понятно, что в нынешних условиях этой вожделенной цели Кремль может достичь с помощью комплексных стратегий, когда в том или ином соотношении соединит политический, военный, финансово-ресурсный, социальный, информационно-психологический и даже уголовно-коррупционный факторы.

На разных этапах «запоребриковой» агрессии против Украины, точнее, начиная с 2014 года, когда эта агрессия перешла в откровенную, открытую, фазу (ибо реальное «поглощение» Украины началось задолго до того момента, когда в Крыму начали шастать «ихтамнеты» с пулеметами ), многие считали и продолжают считать, что основной методикой, применяемой Кремлем, было и есть применение (или угроза применения) военной силы различной интенсивности и масштаба, вплоть до широкомасштабного вторжения или даже войны с применением ядерного оружия.

Надо помнить, что кремлевская стратегия «поглощения» Украины не является чем-то постоянным и неизменным. Она вполне может меняться и изменяться под влиянием условий и нашего противодействия ей. Что, кстати, мы сегодня и наблюдаем, когда агрессор на первый план в своей методологии накануне старта президентско-парламентской гонки в Украине вынужденно выдвинул внутриполитический фактор, пытаясь с помощью отечественных демократических инструментов политического процесса и внешнеполитического давления привести к власти в Украине своих «послушных» коллаборационистов. Вместо своего любимого способа «заровнять танками всех несогласных с ним», Кремль явно вынужденно использует военную силу как «вспомогательный», а не основной инструмент агрессии.

Однако нам совсем не стоит испытывать судьбу и расслабляться. Несмотря на то, что на Донбассе война приобрела позиционный, «спелый» характер, это вовсе не означает, что в любой момент военный фактор не может вновь стать «приоритетом» Кремля. Об этом достаточно наглядно свидетельствуют последние попытки оккупационных формирований накануне Дня независимости Украины спровоцировать масштабное обострение ситуации на линии фронта путем наступательных действий на Луганщине в районе так называемой Бахмутской трассы и поселка Крымское. Поэтому нам следует осознать некоторые современные черты применения агрессором военной силы на стратегическом уровне.

Первое, что бросается в глаза, это достаточно дозированное и ограниченное по масштабам и интенсивности ее использование. Если на начальных этапах открытой фазы (2014) агрессор нахрапом пускал в ход достаточно крупные группировки войск, то позже ситуация стала меняться. Сначала ограничив свое прямое участие 8-10 тысячами военных (позже до 5-6 тысяч), ныне Кремль вообще все постепенно сводит к инструкторам, командирам и ограниченным силам спецназа, сосредоточив свои ударные кадровые силы лишь в Крыму и на границе с Украиной.

Международная политическая и финансово-экономическая изоляция, которая постоянно усиливается, а главное, невозможность в таких условиях быстро и качественно использовать захваченные в Украине ресурсы, явно отодвигали военный фактор в общей структуре стратегии агрессора по восстановлению полномасштабного контроля над Украиной на второй план.

Второй особенностью, несомненно, стали просто титанические усилия кремлевских уголовников по маскировке и сокрытию своего прямого участия в агрессии, особенно в сфере применения военной силы. Кремль продолжает применять целый набор средств и методов утаивания своей агрессии в информационном поле (как в собственном, так и в украинском, и международном). Начиная с фейковых «захватов» и «разоружения» украинских военных частей и объектов с тяжелым вооружением (чтобы оправдать соответствующие поставки оружия на Донбасс со своей территории) в 2014 году и заканчивая использованием наскоро сформированных частных военных компаний для «деликатных» заданий и путинскими указами, запрещающими объявление причин, мест и количества потерь среди своих кадровых военнослужащих.

И вот, наконец, третьей особенностью применения Кремлем военной силы в Украине стал процесс, обусловленный именно нынешними изменениями в общей стратегии ведения захвата Украины. Переход к внутренним и внешнеполитическим рычагам и инструментам агрессии, к информационно-психологическим, а также финансово-экономических формам ее ведения очень существенно изменил общее значение военного фактора в кремлевской стратегии.

И действительно, зачем все эти танки, пушки и орды зомбированных «ватников», ряженых в армейскую форму, если можно просто поменять руководство «хунты» в Киеве на лояльное? Опять же расходы значительно ниже, и в «международном сообществе» сразу «поле для маневра» расширяется.

Тем более, что непосредственно в самой Украине это сразу даст Кремлю целый набор «бонусов» – от «закрытия вопроса Крыма» до «позитивной динамики» для российского бизнеса (читай, отмывание денег). По сути, позволит достичь всех «целей войны»… без самой войны.

Зачем все эти ужасы с «Градами», обстрелами, разрушениями и кровью, если достаточно ряду «агентов влияния» надеть вышиванки, запустить тезис о «продажных барыгах», которые якобы на потеху Кремлю «убивают и сажают патриотов», и тщательно (прежде всего в финансовом плане) подготовиться к будущим украинских выборам? Можно еще попытаться скомпрометировать с помощью полезных идиотов в самой Украине нынешний состав «хунты» в глазах могучих союзников на Западе. Тоже, знаете, лишним для Кремля, которому эта «хунта» поперек горла, не будет…

Однако все же следует помнить, что в нынешней стратегии Кремля, главной промежуточной целью которой является смена руководства «киевской хунты», все эти элементы так или иначе (в зависимости от текущего момента) все равно дополняются военным фактором. И здесь мы подходим к тем последним изменениям в этой сфере, которые можно наблюдать сегодня.

Наиболее «ударным», наиболее «показательно-кровавым», «роковым» фактором, который практически «снес бы» с украинского политического Олимпа нынешнее «очень неудобное» для Кремля руководство страны, несомненно, может стать провальное наступление или вообще любое значительное поражение отечественных войск на Донбассе (то есть чем большим был бы его масштаб и кровавые результаты, тем лучше было б для Кремля и его сторонников внутри нашей страны).

Вот откуда все эти враждебные «пробные наступления» в районе Желобка – Крымского, обстрелы вблизи Мариуполя, Авдеевки и попытки спровоцировать Объединенные силы на очередную эскалацию боевых действий. Агрессору необходимо военное обострение, чтобы использовать его во внутриполитической украинской борьбе за власть. Поэтому будем бдительны и разумны, когда наступит время ставить «галочки» в избирательных бюллетенях.

Константин Машовец, координатор группы «ИС»

Джерело